Картина
Автор: Эдуард Царионов
– Как я? А как я могу быть? Работа стоит, последний раз я писал месяца три назад, может, больше, не помню. Да и написал я тогда всего пару строк, и то потом стер. Плохо мне было. Да нет, при чем тут Нина, это было давно. Не знаю я, у меня даже об окончании жизни мысли были. Не истери, живой же. Знаю, что переживаешь, но все налаживается. Нет, ни с кем не познакомился, негде, я же все время в четырех стенах. Когда отпустило? Да вот, буквально вчера. Сам не знаю, от чего. Вроде, ничего не изменилось. Хотя нет, вот посылку прислали. Картину. Не помню автора… – Макс продолжал рассказывать о своем исцелении от депрессии сестре. Они говорили по телефону уже около часа.
Мое же внимание занимала картина. Она стояла в углу каморки, которую Макс называл кабинетом. Сюда едва ли вмещался стол и два кресла. Картина была небольшой, в старой на вид раме. Я сразу обратил на нее внимание. Раньше Макс на дух не переносил живописи. «Уж больно она романтична, да и дорога к тому же». А тут в его любимой комнате – картина. Причем куда уж романтичнее: веранда ресторана, маленькие столики, кусты роз и люди, сидящие парочками. Много людей. Лиц их не разобрать, но расслабленные позы и яркие костюмы и так все показывают. И лишь одна фигура не расплывается, будто во сне. Рядом с кустами, склонившись к какой-то записке, сидит женщина, даже скорее девушка, в ярко-красном платье.
– Причем одна из них похожа на тебя, такое же красное платье, как ты в прошлом году на свадьбу надевала, помнишь? Да, с вырезом. Она сидит за столиком в самом углу, рядом с розами, и читает какую-то записку… – продолжал Макс.
***
«Ух ты, какие розы! Может, удастся сорвать? Хотя нет, это ресторан. Но все равно красота! Зайти кофе попить, что ли?» – думала эта прекрасная девушка, проходя мимо веранды местного популярного кафе. Она села за дальний столик, все же надеясь в последний момент стянуть розу. Уж очень подходит к ее платью. Да и парню, который пригласил ее на свидание, должно понравиться.
– Капучино, пожалуйста, – сказала она, даже не поднимая глаза на молодого официанта. Откинувшись на спинку стула и закинув ногу на ногу, она наслаждалась запахом кофе вперемешку с ароматом роз. Она слушала пение птиц на дереве через дорогу и голос мужчины, нашептывающего своей даме на ухо непристойности. «До чего же тихо», – подумала девушка в алом платье.
***
Последний штрих – и картина завершена. Он отошел в сторону на пару шагов, стараясь беспристрастно оглядеть свое творение. Нет, нет, все не то. Чего-то не хватает. Ему захотелось разорвать холст. Но он, в который уже раз за эти тринадцать месяцев, не дал себе этого сделать. «Я уже нарисовал в два раза больше персонажей, чем хотел изначально», – корил себя Художник. Мужчина склонился над девушкой. Вот уж точно – не он ее придумал. Художник всегда должен знать историю, заложенную в его картину. Так он полагал. А это была картина без истории, даже без идеи. Зачем мужчина склонился над этой девушкой? Может, он что-то ей шепчет на ухо? Но что? Фигуры рисовали себя сами. Но где же главная? Где центральная фигура на этой картине? Ее нет. Мысли о том, чтобы бросить рисовать, снова и снова появлялись в голове Художника.
***
Я обратил внимание на Макса. От пересказа новостей и описания картины он перешел к самому любимому – придумыванию истории.
– Официант принес ей эту записку, – рассказывал он сестре. – Что, я думаю, было на ней? Точно не стихи. Наверное, письмо от не слишком уверенного в себе поклонника. Она, девушка в красном, не спешила открывать эту записку, она наслаждалась кофе и ароматом роз.
Я считал иначе. Мне казалось, она была очень любопытной и сразу раскрыла записку. И то, как она над ней склонилась… Там было написано что-то поинтереснее, чем признания от поклонника. Мой взгляд снова упал на картину. Что-то будто бы изменилось на ней.
***
Художник сидел в кафе и быстро черкал на салфетке портрет сидящей напротив девушки. «Вот-вот, она-то мне и нужна», – думал он. Закончив, он подозвал официанта и попросил передать салфетку этой самой даме. Передать ее портрет. «То, что нужно. Дама, рассматривающая записку на салфетке», – думал Художник, наблюдая за девушкой в красном платье. Она чуть склонила голову набок и наклонилась над листком.
***
– Она читает исповедь, – сказал я. Макс на мгновение замер.
– Повиси немного, – сказал он сестре и взглянул на меня. – Исповедь?
– Да. Она читает исповедь человека, который признается, что нарисовал ее, и она ненастоящая, – сказал я. Макс снова замер.
– Я тебе перезвоню, – сказал он сестре и положил трубку, не дожидаясь ответа. – А это отличная идея для книги, – ответил он уже мне. Взяв ручку и пододвинув к себе поближе пачку чистых бумаг, он еще раз спросил: – Так как ты сказал? Исповедь?
***
Ну наконец-то. Ее кофе. Запах оправдывал ожидания.
– Вам еще записка. От мужчины с дальнего столика, – сказал официант и быстро удалился. Девушка посмотрела на тот стол, о котором он говорил, но за ним уже никого не было. Покрутив в руках этот листок и не увидев ни одной подписи, она его развернула и начала читать.
***
Художник не спал уже три ночи. Заканчивал картину. Это была работа всей его жизни. Он отошел на два шага от картины, посмотрел, сделал еще пару мазков, снова отошел. Все, готово…
***
– Она сразу понимает, что все, что написано в записке, правда, ей тоскливо, – описываю я Максу. – Она ведь, можно сказать, заперта в клетке. Но потом она осознает, что может идти куда угодно и делать все, что угодно, и, что бы ни произошло, когда на картину смотрят, она будет возвращаться в это место. И ее захватывают такие возможности… – закончил я.
***
Девушка в красном платье вскочила с места, так и не сделав ни глотка кофе и так и не сорвав розу. Она побежала за тем мужчиной, который оставил ей эту записку. Она побежала за возможностями.
***
– Книга уже вовсю распродается, – говорит Макс. – Ты это отлично придумал, про картину, – добавляет он, хлопая меня по спине. Я лишь киваю, хотя в голове проносится: «А придумал ли?»
#сказка #городская_сказка #cityhaze #Эдуард_Царионов@cityhaze
